Мы уже много раз говорили, что учить английский — популярно. Да Вы и сами об этом знаете, ведь реклама курсов англйиского языка звучит если не из каждого утюга, то уж из всякого холодильника точно. Язык Шекспира изучают все, кому не лень — айтишники, врачи, рекламщики и много кто ещё. Рынок предлагает программы изучения на любой вкус и кошелёк, и это не говоря про бесплатные приложения, позволяющие выучить новые слова или выражения за пять минут. Поэтому Россия занимает лидирующие позиции в рейтингах знания и владения англи… Нет, не занимает.
Знание любого иностранного языка в России приравнивается чуть ли не к суперспособности. Умение изъясняться больше, чем на одном иностранном, делает из такого человека если не небожителя, то максимально приближённого к таковому. Выпускники курсов нередко уходят с них несолоно хлебавши, а репетиторы довольно складывают наличность в карман, пользуясь застоем знаний учеников. Ситуация не меняется, и вряд ли изменится в будущем. Давайте посмотрим, почему так произошло.
Язык бесполезен
Об этом у нас уже выходила статья. На самом деле, знание английского языка переоценено маркетологами, продающими товар. Большая часть всего, чем окружены носители Великого и могучего, доступно на родном языке. Все фильмы в России выходят на русском, то же самое относится к книгам и видеоиграм. То немногое, что таки не выходит, просто проходит мимо, так что легче сказать, что этого просто не существует. События в мире ограничили международное сообщение, так что необходимость учить язык для путешествий утратила смысл. Даже до ковида в странах, облюбованных русскоязычными туристами, знание языка Шекспира не было на высоком уровне, что также не добавляло ему полезности.
Что же касается специфических научных и технических материалов, то, как правило, они нужны для повышения и без того высокой квалификации узкопрофильных специалистов. Необходимость изучения языка для человека, у которого и без этого вашего английского и так всё в порядке с работой, искусственно раздута и гипертрофирована. Что же касается рядовых сотрудников, то в московских айти-компаниях тимлиды и проджекты орут на программистов и тестировщиков на чистом русском языке, средства которого годятся для этого куда лучше. В тех редких случаях, когда моноязычного специалиста приглашают за границу, то всегда можно нанять переводчика, воспользоваться искусственным интеллектом или просто отказаться от предложения почти без потери в зарплате или квалификации. В общем, верхам не надо, низы не хотят и им тоже не надо.
Психология
В этот пункт мы включим то, что в Англии называют “языковым империализмом”, а в кругах старой русской интеллигенции — “великорусским шовинизмом”. За этими пафосными выражениями скрывается подсознательная уверенность носителя языка в том, что это не человек должен учить иностранный, а другие должны изучать его родной язык. В случае с Россией или англоязычными странами всё так и есть — приезжие волей-неволей постигают язык местных или остаются изгоями без возможности заработать на жизнь. В Европе не так. Жить в Берлине или Амстердаме можно и без знания немецкого или нидерландского, ведь все и так прекрасно знают английский. Можете ли вы себе представить московского баристу, который говорит исключительно на английском и родном таджикском? Нет? Автор статьи тоже не может, потому что в Москве подобное невозможно. А вот берлинцы познали сполна, когда продавец в местной пекарне по-немецки не говорит и учить его не собирается.
Обратная сторона этой уверенности — презрительное отношение к иностранцам, которые владеют местным языком хуже, чем носители. Акцент, ошибки в грамматике и лексике, заимствования — всё это бесит, и сильно. Рассмотрим на двух примерах.
Первый пример
Первый — абстрактный. Допустим, в некоем московском дворе живёт господин Иванов. Он родился и вырос в городе Москве, и кроме родного русского ни на каком другом языке не говорит. Во дворе дома господина Иванова чистит снег иммигрант из солнечного Узбекистана, господин Фаррух. Каждый день, когда господин Иванов выходит во двор, он видит расчищенные дорожки, за что благодарит господина Фарруха улыбкой и кивком головы. Господин Фаррух признателен и отвечает тем же. Они прекрасно знают и за глаза уважают друг друга. Однако у господина Иванова растёт дочь, а у господина Фарруха — сын. Господин Иванов никогда не выдаст свою дочь замуж за сына господина Фарруха, ведь тот плохо говорит по-русски и работает на непристижной работе из-за этого. То, что на родине господин Фаррух работал зубным врачом, его не волнует. Да и сама девушка вряд ли пойдёт за сына иммигранта ровно по тем же причинам.
Со временем обстоятельства жизни семьи Ивановых меняются, и они переезжают жить в Соединённые Штаты. Там теперь уже мистер Айвэнов обязан выучить английский язык, что пугает его, ведь теперь он на месте господина Фарруха, а его дочь — на месте его сына. Что же это получается, теперь его не возьмут на хорошую работу, будут обсуждать за спиной и смеяться над неправильным произношением, как он делал в Москве? Его дочь не выйдет замуж за достойного человека и навсегда останется в компании иммигрантов? Подобное мышление намертво застревает в голове, и вот, спустя несколько месяцев, мистер Айвэнов берёт в руки лопату и приветливо улыбается мистеру Джонсу, снег в доме которого он нанялся убирать. Время от времени в голове мистера Айвэнова проскальзывает мысль: “Эх, вот бы я остался в Москве…”
Таких господинов Ивановых в нашей стране живёт не один миллион, и именно с таким подсознательным восприятием они проводят карточкой над терминалами и переводят деньги репетиторам. Они даже не догадываются, что так думают, потому что подобное восприятие к ним пришло автоматически, с возрастом. Такое мышление присутствует вне зависимости от достатка, социального статуса и уровня образования. Когда нежелание учить новый язык связано не только с объективным отсутствием потребности, но и впитано с молоком матери и подкреплено в школе, никакая мотивация и осознанность не сдвинут застывшее понимание с места. Изменить его может только полная смена образа жизни с его “разворачиванием” в сторону мультиязычия, что под силу и по карману немногим.
Второй пример
Этот случай “языкового империализма” автор статьи возьмёт из собственной жизни. В подростковом возрасте он ездил на двухнедельные языковые курсы в Лондон, основной целью которых было не только и не столько подтягиваение языка, сколько желание побродить по улицам британской столицы. К тому моменту 16-летний я уже знал английский язык на уровне B2-C1, так что проблем в общении с местными у меня не было. Курсы протекали легко, ведь багаж знаний был велик, а желание его расширить и найти новых друзей — ещё больше. Преподаватели высоко отмечали словарный запас и ощущение языка, но очень низко оценили произношение. То самое, над которым я на тот момент трудился два года и на постановку которого потратил много сил. Они не ушли впустую, просто акцент у меня американский. Все слова я произношу по-другому, что раздражало англичан — ведь у меня была возможность выбрать манеру речи на английском языке, что я и сделал. Не в их пользу. В сертификате прошедшего курсы балл за произношение был сильно ниже, чем все прочие. Когда спустя несколько лет я посетил аналогичные курсы в Америке, тамошним проверяющим такой выбор льстил.
Несмотря на все указанные выше причины и приведённые примеры, никакое воспитание и культурная предрасположенность не остановят искреннее желание и упорный труд. Он, в тандеме с терпением, всё перетрёт, чего мы вам и пожелаем. Помочь с постижением английского несмотря ни на что может сервис Glossika. Он использует наработки систем искусственного интеллекта и машинного обучения для упрощения и ускорения изучения нового языка.
Удачи!
