Как современные языки отражают гендер и зачем нужно в этом разбираться? Как связаны теория лингвистической относительности и феминитивы? Почему никто не заговорил на искусственном «женском» языке Лаадане и пытаются ли его возродить сегодня? На эти и другие вопросы отвечаем в этой статье.

Бесят ли вас слова «авторка», «музыкантка» или «психологиня»? Если уже начал дёргаться глаз — эта статья точно для вас. Язык отчасти определяет то, как мы думаем и каким воспринимаем мир. Но язык — сложная и неповоротливая система, которая складывалась много лет, и изменения приживаются в ней долго и не всегда происходят естественно. Мы осваиваем родной язык за первые годы жизни и воспринимаем его как данность. Мы не привыкли рефлексировать то, какие слова используем в определенных ситуациях и почему, а потому любые изменения в его стройной системе часто воспринимаются как навязанные и ненужные.

Особенно жаркие споры разгораются, когда разговор заходит о выражении гендера. В этой статье под гендером мы понимаем социально-приобретенные характеристики людей. Если пол — это то, что мы получаем от природы, то гендер — это то, что «социально организовано и социально сконструировано». Нормы, роли, гендерные ожидания — всё это обусловлено культурой и меняется со временем. Согласитесь, с XVIII века многое успело поменяться, но язык не всегда отражает эти изменения. Это касается традиционно «женских» или «мужских» профессий, в которых сегодня заняты и те и другие, сложностей с тем, как обращаться к небинарным персонам (людям, которые не определяют себя однозначно как мужчину или женщину) и как учитывать людей разных гендеров при обращении и многие другие более сложные и глубокие вопросы.

Мир становится всё более гендерно вариативным, не все люди определяют свою идентичность однозначно, кто-то решает отказаться от гендера совсем, кто-то совершает переход из одного в другой. Так мы постепенно оказываемся в новой социальной среде, для которой должен формироваться и свой язык. В этой статье разберемся, как разные языки стараются быть более инклюзивными и какие проблемы с этим возникают.

О том, как всё начиналось

Критичное отношение к гендеру в разных языках появилось с развитием феминистского движения. Первое феминистское движение в Европе зародилось в конце ХIХ–начале ХХ века, когда женщины начали бороться за избирательные права и право собственности. Это принято называть первой волной феминизма. Всего таких условных волн было 4: вторая с 1960-х боролась за социальные гарантии для женщин в сфере работы, семьи, репродуктивных прав, женщины привлекали внимание к неравноправию, домашнему насилию и другим серьезным проблемам. Третья волна появилась в начале 1990-х (именно с этим периодом связано большинство изменений в языке), а четвертая в 2010-е, когда набрало популярность движение Me Too и стала активно обсуждаться проблема харассмента и домогательств на работе.

Феминистский марш

К языку феминистские активистки и лингвисты обратились ближе к 1980-м, тогда вышла работы Энн Бодайн (Anne Bodine) Androcentrism in Prescriptive Grammar (1975), в которой обсуждалась альтернатива привычным местоимениям she (она) и he (он) — гендерно нейтральное местоимение they (они), сейчас оно уже активно используется в английском языке. А в 1986 году вышла книга Grammar and Gender Денниса Барона (Dennis Baron), где автор анализирует закрепившиеся в языке гендерные стереотипы и предлагает способы их преодолеть. Давайте попробуем разобраться, какую роль в достижении гендерного равенства играет язык.

О том, как язык влияет на мышление

В научном сообществе нет однозначного мнения о том, как взаимосвязаны язык и мышление. Некоторые феминистки исходят из гипотезы лингвистической относительности (гипотеза Сепира — Уорфа), по которой считается, что язык определяет мировоззрение, или во всяком случае влияет на него, и во многом предопределяет восприятие.

Один из основных теоретиков этой гипотезы американский лингвист и антрополог Э. Сепир считал, что язык по-разному отражает реальность, а потому и носители разных языков будут воспринимать ее по-разному. Его последователь Б. Уорф приводил пример инуитских языков (на них говорят народы Аляски, Гренландии, Канады, Сибири), в которых якобы значительно больше слов для обозначения снега, чем в европейских языках, а значит даже такая универсальная категория как «снег» может пониматься по-разному. Одно время пример пользовался большой популярностью, однако позднее было доказано, что это просто миф. Это подмочило репутацию не только Уорфа, но и самой гипотезы лингвистической относительности.

Дэниел Эверетт в племени пираха

Позднее вышли работы Дэниела Эверетта, для широкой аудитории он написал книгу «Не спи – кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей». Эверетт изучал вымирающее племя пираха в Бразилии. Впервые он поехал в племя в 1970-е как христианский миссионер, главной задачей которого было освоить язык пираха и перевести на него Библию. Эверетт обнаружил некоторые особенности этого языка — например, отсутствие числительных и категории цвета. Но самым неожиданным открытием для него стало то, что язык пираха даёт возможность говорить только о том, что происходит здесь и сейчас или о том, что говорящий видел сам. Эверетт столкнулся с тем, что перевести Библию на язык пираха просто невозможно — потому что в нём даже на уровне грамматики нельзя говорить о событиях, свидетелем которых ты не был. Так Эверетт пришёл к выводу, что язык во многом определяет и наше восприятие действительности.

В конце 20 века теорию лингвистической относительности не воспринимали всерьез, активно критиковали и занялись развенчанием мифов, но в последнее время к ней обратились снова, немного с другим подходом. Нельзя сказать, что наше восприятие полностью подчинено языку, но отдельные закономерности, доказывающие взаимодействие языка и мышления, всё же есть. Например, в книге Б. Великовского есть такие примеры: индейцы юкатек при описании предметов в большей степени ориентируются на их материал и в меньшей степени на форму в сравнении с носителями европейских языков; язык может влиять на выбор системы пространственных координат — носители европейских языков привыкли ориентироваться по объекту, говоря «слева», «справа», «спереди» и т.д., тогда как носители некоторых других языков даже в бытовых ситуациях ориентируются по сторонам света. Люди, одинаково владеющие двумя языками, с принципиально отличающейся структурой, дают разные личностные характеристики одним и тем же людям, англичане и немцы по-разному пересказывают содержание увиденного, а в японском языке необходимо знать относительное положение собеседников в социальной иерархии, чтобы говорить корректно.

Поэтому научное сообщество принимает как доказанное существование лингвистической относительности в слабой, менее радикальной версии — язык влияет на мышление наряду с другими факторами, но не определяет его.

Многие феминистки опираются на то, что языки, формировавшиеся в патриархальных обществах, продолжают отображать такое же мировоззрение и препятствуют гендерному равенству. Большинство европейских языков и сегодня существуют в этих ограничениях, а феминистское движение выступает за сознательное изменение языка, чтобы создать более гендерно нейтральную или инклюзивную языковую среду.

О том, как язык отражает гендерное неравенство

Гендерная нейтральность не такая уж нейтральная

Возьмем английский язык, в котором местоимение he часто используется в контекстах, когда гендер неизвестен или не важен, а слово man означает одновременно мужчину и человека вообще. Например: When a student comes into the room, he should pick up a handout. (Когда студент заходит в аудиторию, он должен взять распечатку). Хотя при этом очевидно, что в некоторых контекстах якобы нейтральное man воспринимается противоестественно. Например: Man breastfeeds his young. (Мужчина/человек выкармливает своё потомство грудью). В немецком языке принята безличная форма man, которая используется в предложениях по типу русского «здесь не курят» — Man darf hier nicht rauchen. Man в свою очередь образовано от существительного Mann (которое обозначает мужчину и человека). Во французском языке есть разные местоимения множественного числа для обозначения групп людей женского (elles) и мужского (ils) пола, но при этом, когда в группе есть и мужчины, и женщины, то мужское местоимение используется как нейтральное. Это маркер серьезной проблемы, которую в феминистской теории называют «невидимостью женщин» — их присутствие и важность уходит на второй план, как бы заслоняется мужским «нейтральным» местоимением или существительным.

Мужские профессии, женские профессии

Сложнее всего со словами, обозначающими определенные профессии, чаще всего здесь стереотипам есть где развернуться. Например, английское “The singer had caught a cold” (Певец/певица простудился_лась) — пример случая, когда мы не можем определить без контекста, говорится о женщине или мужчине. В английском большинство названий профессий гендерно нейтральны, хотя есть и исключения (actor/actress (актер/актриса), stewardess/steward (стюардесса/стюард), policeman/policewoman (полицейский/полицейская) и т.д.). Поэтому люди, вступающие за нейтральность языка, предлагают отказаться от маркированных слов и использовать нейтральные альтернативы, например police officer (офицер полиции, нейтральное) или flight attendant (бортпроводник, нейтральное). Однако здесь может возникнуть новая проблема. Эксперимент, проведенный командой ученых из Англии, Норвегии и Швейцарии, показал, что восприятие профессий, у которых на письме никак не выражен гендер, у англоговорящих людей сильно зависит от гендерных стереотипов. Участникам исследования предлагалось прочитать два связанных между собой предложения и ответить, сочетаются ли они по смыслу.

Например:
1. The electricians were walking down the street. (Электрики шли по улице).
2. Since sunny weather was forecast, several of the women [men] weren’t wearing a coat. (Так как синоптики обещали солнечную погоду, некоторые из женщин [мужчин] были без пальто).

Грамматически речь в подобных предложениях может идти и о мужчинах, и о женщинах, но участники чаще всего давали свои оценки, исходя из стереотипов о профессиях. Так, сочетающимися англоговорящие участники гораздо чаще назвали предложения, где профессия соответствовала стереотипному гендеру: nurses (медсестры)  — women (женщины), pilots (пилоты) — men (мужчины) и т.д.

Маскулинность как норма

В некоторых других языках нет такой острой проблемы с тем, чтобы назвать профессии. Например, в немецком для всех профессий есть мужская и женская форма (der Lehrer — учитель, die Lehrerin — учительница; с помощью суффикса -in можно сделать женскую форму для любой профессии).  
Однако даже если у слов есть и мужская, и женская форма, это приводит к другому вопросу — суффикс женского рода всегда добавляется к мужской форме. Значит мужская форма слова — норма, а женская всегда второстепенна по отношению к ней. В английском языке слова manageress и lady doctor как бы показывают, что женщины, занимающие эти традиционно мужские позиции, являются девиантными специалистами по сравнению с «нормальными» врачами и менеджерами.

Необходимость знать гендер

Если по части гендерно нейтральных названий профессий в английском языке в целом всё в порядке, то этого нельзя сказать о местоимениях. До недавнего времени не существовало никакого нейтрального местоимения, которым можно было бы обратиться к человеку, чей пол не определен, или писать и говорить о ком-то, чей гендер нам неизвестен или неважен. Американский философ и теоретик феминизма Мэрилин Фрай (в русском языке, как видите, тоже не всё хорошо с выражением женской формы профессий — даже теоретик феминизма по иронии только мужского рода) писала, что именно то, что нам всё время необходимо обращаться к тому, какого пола человек — даже в ситуациях, когда это не имеет никакого значения — служит большую службу сексизму.  Так у нас закрепляется стереотип, что пол принципиально важен во всех сферах жизни, что именно он — определяющий фактор.

Языки с грамматическим родом слов

Усложняет ситуацию наличие грамматического рода. В английском языке род есть только у одушевленных предметов, а всё неодушевленное является средним родом и обозначается как it. В некоторых других языках, например, испанском, немецком, французском, русском и других есть ещё грамматический род слов. Это значит, что даже неодушевленные предметы могут быть мужского, женского или среднего рода. Часто в таких языках надо согласовывать по роду прилагательные, глаголы, артикли. Из-за такого сложного устройства языка труднее и привносить в него изменения. Лера Бородицкая — одна из современных сторонниц теории лингвистической относительности — в одном из экспериментов предлагала испанцам и немцам описать один и тот же предмет, который был бы разного рода в двух этих языках. Например, слово «ключ» в испанском языке женского рода, а в немецком — мужского. И хотя участникам эксперимента даже не произносили эти слова вслух и никак не напоминали о том, какого они рода, испанцы чаще описывали ключ прилагательными, стереотипными для женского рода («миниатюрный», «красивый»), а немцы — теми, которые больше ассоциировались с мужским родом («полезный», «тяжелый»). Кроме того, в 2012 группа ученых проанализировала, насколько гендерное равенство коррелирует с тем, есть ли в языке категория рода и насколько она выражена. Изучив более 100 стран, они пришли к выводу, что чем большую роль категория рода играет в языке, тем хуже там ситуация с гендерным равенством.

О том, как язык меняется

Любое будущее сначала надо выдумать. Научные фантасты предсказали многое из того, что привычно нам сегодня — от радио до искусственного интеллекта и видеосвязи. Так писательница научный-фантаст и лингвист Сюзетт Хейден Элджин (Suzette Haden Elgin) в 1982 году придумала искусственный язык Лаадан (Láadan) — первый женский язык.

Элджин хотела протестировать гипотезу лингвистической относительности Сепира—Уорфа и посмотреть, будет ли язык, специально созданный, чтобы отражать женское мировосприятие, влиять на культуру. Писательница отталкивалась от гипотезы, что естественные европейские языки гораздо больше отражают мужское восприятие. На лаадане говорили женщины в трилогии книг Элджин Native Tongue.

Писательница считала, что для подтверждения её гипотезы необходимо, чтобы впоследствии женщины либо начали бы говорить на лаадане, либо вдохновились самой идеей и создали бы свой подобный язык. Гипотеза не подтвердилась — женщины не стали активно использовать лаадан, хотя язык до сих пор жив и его изучают. Конечно, отдельный феминистский язык — это интересный мыслительный эксперимент, но язык в реальной жизни нужен для коммуникации со всеми, поэтому феминистки не стали создавать свой «секретный язык», предпочтя работать над существующими.

Нейтрализация vs инклюзивность

Как вы наверняка заметили, среди тех, кто хочет прийти к языку, который бы никого не дискриминировал, тоже нет  однозначной позиции о том, как это должно быть сделано. Основных варианта два — сделать язык более нейтральным, не делающим акцент на гендере и стирающим из языка саму эту категорию, или сделать язык более инклюзивным, добавляя местоимения для новых гендерных групп, расширяя языковую норму, чтобы она начала вмещать всех.

Носители английского языка, которые предпочитают нейтральное flight attendant (бортпроводник) вариативным словам stewardess/steward (стюардесса/стюард) способствуют языковой нейтрализации, в то время как феминитивы и новые местоимения для обращения к небинарным персонам должны сделать язык более инклюзивным. Правильного и неправильного подхода нет — они просто означают разное отношение к гендеру.

Феминитивы и видимость женщин

Самые первые изменения в языке были связаны с феминитивами и включением женщин в прежде “нейтрально-мужскую” ткань языка. Так в английском постепенно закрепилось сочетание “he or she” (он или она) или “she or he”, когда речь шла о человеке, чей гендер не определен или не важен. В языках, где для многих слов не было женских альтернатив, они начали возникать, стало нормой гораздо чаще упоминать женщин в нейтральных контекстах. Например, у безличной формы man в немецком языке появился женский аналог frau (от существительного die Frau — женщина), обычно он используется при обращении к женской аудитории, но само появление такой альтернативы показало сдвиг языковой нормы. В немецком существуют женские альтернативы для всех мужских профессий, поэтому их просто стали чаще включать в обращения в публицистических и деловых текстах. В русском языке до сих пор феминитивы не приняты как языковая норма, что осложняется ещё и разнообразием способов феминизации в русском: вместо универсального немецкого суффикса -in у нас есть суффиксы -ка, -есса, -ша, -иня, -ца и другие, поэтому договориться, какую форму принять за основную, сложно.

Гендерно нейтральные местоимения

Гендерно нейтральные местоимения нужны нам, чтобы жить в мире, где становится всё больше разных гендеров, и мы не всегда можем корректно определить, как приемлемо обращаться к человеку.

Многие знают про шведское местоимение hen, которое начали использовать в 2012 году с подачи шведских журналистов. С тех пор местоимение прижилось в языке — в 2015 году его включили в официальный словарь, хотя споры оно вызывает до сих пор. Например, в некоторых шведских детских садах принято обращаться ко всем детям, используя только местоимение hen. Пока сложно сказать, какие последствия это будет иметь для психики детей и их восприятия себя. Например, исследование  Гуиоры А. З. (Guiora A. Z.)  «Психологические аспекты билингвизма» 1985 года показало, что гендерная идентичность формируется быстрее у детей, в языке которых четко выражены параметры половой принадлежности, в отличие от тех, в языке которых нет грамматической категории рода. Насколько сильно в таком случае сказывается нейтральное обращение к ребёнку и насколько это отложит формирование у него гендерной идентичности, предсказать сложно. Однако многие взрослые люди могут затрудняться в выборе своей гендерной идентичности или вовсе не хотеть ассоциировать себя с какой-то определенной — в англоязычной среде в таком случае используют местоимение they единственного числа. Это также удобная нейтральная форма обращения к группе, где есть люди разных гендеров, или гендер не играет роли. То, что раньше было “нейтральным” обращением в мужском роде, как в примере When a student comes into the room, he should pick up a handout (Когда студент заходит в аудиторию, он должен взять распечатку), теперь обычно становится When a student comes into the room, they should pick up a handout (Когда студент заходит в аудиторию, они должны взять распечатку). Так мы показываем, что включаем в обращение всех — и мужчин, и женщин, и небинарных персон. Альтернативные местоимения существуют в английском для трансгендеров (s/he и ze).

В русском языке тоже иногда можно встретить они как местоимение, относящееся к гендерно небинарной персоне, но всё усложняется грамматическим родом слов, когда все остальные слова в предложении нужно согласовывать с местоимением. Поэтому людям гораздо сложнее привыкнуть к конструкциям вроде “Ты уже решили, на какую тему будешь писать эссе?” или  “Я точно так же совершали глупые ошибки и застревали в формулировках” (примеры взяты из брошюры ЛГБТ-группы “Выход”). В испанском языке тоже появилось нейтральное местоимение elle в дополнение к существовавшим местоимениям ella (она) and él (он). Германия пошла дальше всего в признании нейтральных местоимений, например, с 2019 года Ганновер перевёл всю официальную коммуникацию на гендерно нейтральный язык. Это означает, например, что слова Wähler (избиратель) и Wählerin (избирательница) теперь заменили на нейтральное слово Wählende (избирающий — в немецком у него нет рода).

Что такое gender gap

Gender gap (гендерный пробел)  — это попытка сделать язык инклюзивнее. Впервые gender gap стали использовать в немецкоязычных текстах, ставя символ подчеркивания ( _ ) между основой слова и суффиксом женского рода: liebe Kolleg_innen, liebe_r Student_in (дорогие студенты и студентки) и т.д. Это способ показать, что между мужским и женским гендером мы оставляем пространство для всех других возможных гендерных идентичностей и таким образом имеем в виду всех без исключения. Это удобная практика, однако gender gap сложно артикулировать в устной речи.

Другая сложность: в языках, которые предполагают изменение по роду не только существительного, но и других частей речи, это заметно утяжеляет язык и усложняет конструкции, иногда делая их сложными для восприятия. Русскоязычные активисты и активистки тоже обращаются к gender gap, но в русском языке использование этого способа осложняется ещё и тем, что из-за многообразия форм феминизации, слово может стать практически неузнаваемым (участни_ц, е_ё и т.п.) и читателю не будет понятна суть, которую обычно закладывают в gender gap.

Гендерно нейтральные слова

В испанском языке слова могут быть мужского и женского рода, и современные активисты заменяют в словах окончание -a (женский род) и -o (мужской род) на нейтральное -e, которое включает одновременно женщин, мужчин и небинарных персон. Во французском языке все существительные единственного числа должны быть либо мужского, либо женского рода. Чтобы сделать язык более инклюзивным, активисты используют звёздочку перед падежным окончанием, однако правительство не поддерживает инициативу и не использует такие формы в официальных документах.

Проблемы и сложности

Мы уже обговорили некоторые проблемы, которые возникают, когда мы хотим говорить так, чтобы никого не дискриминировать.

Основные из них это:

• Дублирование
Необходимость повторять одну и ту же информацию по два раза, чтобы обратиться и к мужчинам, и к женщинам. Например, в немецком текст вакансии на позицию журналиста должен будет постоянно повторять Journalist oder Journalistin (журналист или журналистка) и дублировать всё в обоих родах. Иногда, правда, в таких текстах делают дисклеймер и используют мужской род как нейтральный.

• Утяжеление конструкций
В языках, где есть грамматический род, включение в предложение слов одновременно двух родов вынуждает писать вариативные окончания или артикли сразу во всех связанных словах в предложении. Это очень утяжеляет конструкции и неоправданно увеличивает объем текста.

• Сложность в произношении
Если в письменной форме большинство нововведений с подчёркиванием или звёздочкой считываются довольно легко, то как произносить сочетание вроде liebe*r Student*in (дорогой/ая студент_ка)? Здесь возникают вопросы. Кто-то предлагает делать паузу на месте звёздочки или подчёркивания, кто-то — использовать гортанную смычку, но оба варианта неоднозначны, а общего мнения, как говорить, нет.

• Неоднозначность и путаница
Эту проблему можно заметить, например, по русским феминитивам. Как мы уже увидели, в русском языке есть много разных суффиксов, с помощью которых можно образовать женский род профессии или другой деятельности. Из-за такого многообразия появляются разновидности одного слова — например, блорегка, блогерша, блогиня и т.д.

Но прогресс не стоит на месте, всё постоянно меняется, и во многих странах на государственном уровне закрепляют новые языковые нормы. Например, с августа 2020 года в украинском языке официально можно использовать феминитивы в трудовых документах. А власти Ганновера закрепили гендерно нейтральный язык как норму для официальной коммуникации. Возможно, в ближайшие несколько лет появится больше таких инициатив или общих языковых норм для использования феминитивов или гендерно нейтрального языка, чтобы путаницы и тяжеловесности становилось меньше, а равноправия больше.

Источники:
• Сериков А. Е. Культурный релятивизм, лингвистическая относительность и пространственная семантика
• Makeout: Гендерно-нейтральный язык и небинарные идентичности: как реформировать язык?
• Ask A Linguist FAQ: The Sapir-Whorf Hypothesis
• Alan Garnham , Ute Gabriel , Oriane Sarrasin , Pascal Gygax &Jane Oakhill (2012) Gender Representation in Different Languages and Grammatical Marking on Pronouns: When Beauticians, Musicians, and Mechanics Remain Men
• Scientific American: Does Your Language Influence How You Think?
• Stanford Encyclopedia of Philosophy: Feminist Philosophy of Language
• YouTube Evildea: Láadan The Feminist Language